Солнце сквозь листву старого дуба рисовало золотые пятна на лицах мальчиков. Один, коренастый и рыжий, как осенний лист клена, звался Тимохой. Второй, высокий и худой, с глазами цвета грозового неба, был Артуром. Им было по десять лет, возраст, когда мир кажется огромным и неизведанным, а приключения поджидают за каждым поворотом тропинки.
Тимоха, с неизменной рогаткой в кармане, был движущей силой, неугомонным генератором идей. Артур же, с задумчивым взглядом и старой отцовской книгой о травах в рюкзаке, был его тихим компасом, уравновешивающим буйную энергию друга.
В тот день, лежа под дубом, они изучали карту, нарисованную Тимохой углем на куске бересты. Карта обещала сокровища – не золото и драгоценности, конечно, а нечто гораздо более ценное для двух мальчишек: заброшенную мельницу, кишащую тайнами.
"Там, говорят, живет водяной! – шептал Тимоха, размахивая картой. – Старый, злой водяной, который крадет души заблудившихся путников!"
Артур хмыкнул, но в глубине глаз мелькнул огонек. Он не верил в водяных, но верил в приключения.
Их путь лежал через густой лес, где вековые сосны шептали древние истории. Они преодолевали поваленные деревья, перепрыгивали через ручьи, полные серебристых мальков. Тимоха высматривал дичь для своей рогатки, а Артур собирал травы, названия которых знал наизусть.
"Посмотри, Тимоха, зверобой! – говорил он, протягивая пучок желтых цветков. – От ссадин и ушибов лучше средства не найти."
Тимоха отмахивался, но в карман все же клал, зная, что Артур всегда прав.
Когда солнце стало клониться к закату, они вышли к старой мельнице. Она стояла, словно призрак, на берегу заросшего пруда. Колесо, когда-то приводившее ее в движение, давно сгнило и обросло мхом. Окна зияли пустыми глазницами, а от крыши остались лишь жалкие ошметки.
Тимоха, несмотря на свою браваду, немного струсил. Он натянул тетиву рогатки и осторожно шагнул вперед. Артур следовал за ним, держа в руке пучок зверобоя, словно талисман.
Внутри мельницы царила сырость и запустение. Пахло плесенью и гнилью. Сквозь дыры в крыше пробивались лучи заходящего солнца, освещая клубы пыли, танцующие в воздухе.
"Эй, водяной! – крикнул Тимоха, стараясь, чтобы голос звучал храбро. – Мы пришли!"
В ответ раздалось лишь эхо, шелест листьев и плеск воды в пруду.
Они обследовали каждый уголок мельницы. Нашли старые мешки из-под муки, ржавые жернова, полуистлевшую записную книжку мельника. В ней были записи о погоде, урожае и… странные рисунки, изображающие водяных духов.
Артур внимательно изучал рисунки. "Смотри, Тимоха, – сказал он, – это не злые духи, а просто символы, которые использовались для защиты от неурожая и болезней."
Тимоха нахмурился. "Но легенды..."
"Легенды – это всего лишь истории, Тимоха. А правда часто гораздо интереснее."
Вдруг, из темноты дальнего угла раздался шорох. Тимоха вскинул рогатку, Артур замер, приготовившись защищаться.
Из темноты выскочила… кошка. Тощая, грязная, но вполне живая. Она мяукнула и потерлась о ноги Артура.
Мальчики облегченно вздохнули. Тимоха опустил рогатку, а Артур достал из рюкзака кусок хлеба и предложил кошке.
Кошка жадно набросилась на еду. Артур погладил ее, и она благодарно замурлыкала.
В тот момент Тимоха понял, что приключения – это не всегда страх и опасность. Иногда это просто встреча с чем-то новым и неожиданным.
Они назвали кошку Мельницей и забрали ее с собой. Возвращаясь домой в сумерках, они уже не боялись ни водяных, ни других чудовищ. Они нашли кое-что гораздо более ценное, чем сокровища: дружбу, храбрость и понимание того, что мир полон загадок, которые ждут, чтобы их разгадали.
И старый дуб, свидетель многих поколений, тихо шептал им вслед, зная, что приключения этих двух мальчишек только начинаются. А в его корнях, под слоем земли, лежал кусок бересты с нарисованной угольком картой, готовый вдохновить на новые открытия. Ведь так уж устроен мир, и так уж устроены мальчики, жаждущие приключений.