"Страна гибнетъ отъ анархіи, большевики, а съ ними все
темное, грязное, дурное, что тянется за ними, идетъ просто и
прямо къ захвату власти, а мы вмЬ сто того, чтобы дѣйствительно
бороться, „говоримъ" безъ конца. Положеніе становилось ката
строфическимъ. Какъ послѣднія мѣры къ спасенію мнѣ, пред
ставлялось: 1) предпринять всѣмъ ясные шаги къ достиженію
демократическаго мира совмѣстно съ союзниками и тѣмъ, либо
достичь пріемлемаго для всего человѣчества конца войны, либо
выявить, что виновникомъ ея продолженія является Германія,
которая хочетъ насъ поработить. Такое рѣшеніе создаетъ ясность
во внѣшней политикѣ для нашего темнаго народа и выдѣлить
группы, опираясь на которыя можно будетъ оборонять страну;
2) тогда, объединивъ всю военную власть фронта и тыла въ
однѣхъ рукахъ, перейти къ рѣшительнымъ мѣрамъ по органи
заціи обороны страны сообразно сильно упавшимъ экономиче
скимъ силамъ Россіи рѣзко сократить существующую армію,
создать новую небольшую, но дисциплинированную армію на
національно - добровольческомъ началахъ. Эта армія стала бы
основой нашей государственной обороны и, наконецъ, 3) перейти
къ рѣшительной борьбѣ съ анархіей въ тылу. Разъ вопросъ о
мирѣ былъ бы рѣшенъ въ ту или другую сторону, всѣ антина
ціональныя теченія въ странѣ потеряли бы почву подъ ногами и
мѣры по оборонѣ страны не встрѣтили бы сопротивленія массъ.
Вопросъ о мирѣ тогда все еще висѣлъ въ воздухѣ, и на
засѣданіи 19-го октября я сказалъ прямо и просто всему составу
Временнаго Правительства, что при данной постановкѣ вопроса
о мирѣ катастрофа неминуема, такъ какъ нѣтъ никакой возмож
ности создать устойчивую точку опоры для управленія страной.
Народъ не понимаетъ, за что онъ воюетъ, за что его заставляютъ
нести голодъ, лишенія, идти на смерть. Въ самомъ Петроградѣ
ни одна рука не вступится на защиту Временнаго Правитель
ства, а эшелоны, вытребованные съ фронта, перейдутъ на сто
рону большевиковъ. Въ такихъ условіяхъ, когда я вижу, что
дѣйствія правительства ведутъ къ катастрофѣ, захвату власти
людьми, которые разрушатъ армію, поставятъ Россію беззащит
ной передъ Германіей, я обязанъ это сказать. Высказавъ всѣ эти
мысли Временному Правительству, я заявилъ, что не могу нести
отвѣтственность за порученное мнѣ дѣло и прошу сложить съ
І34_
меня полномочія. Со мной несогласны. Мои сотоварищи по ка
бинету считаютъ, что я переоцѣниваю опасность, что съ наро-
стающимъ движеніемъ можно будетъ справиться безъ тѣхъ герои
ческихъ мѣръ, которыя я предлагаю. Что же дѣлать. Слишкомъ
часто мнѣ приходилось на поляхъ сраженія давать оцѣнку обста
новки, оцѣнку реальнаго соотношенія силъ. Я знаю, что я не оши
баюсь, но въ коллегіи все рѣшаетъ большинство голосовъ, а оно
противъ меня." (Верховский А.И. Россия на голгофе. Из походного дневника 1914-1918 гг. Петроград, 1918)